Выходные
В субботу в первой половине дня я официально перестала считаться хозяйкой енота. Енот поменял Аньку на Аньку, маньячку на маньячку.
Такова енотная судьба.
Потом фотографировала последний звонок. Последний звонок в спортивном зале, с выпускниками стоящими возле окна - бред полный. Потом мы поехали с этими взрослыми детьми в карьер на Стайки. Тоже чудесное место для фотоссесии (это я так напоминаю).
Еще потом получала щенячий восторг от двух щенков и взрослой бешеной колбасы. Шарпей - собака плюшевая игрушка. Морда в складку, жопа косолапит. Вроде как и все признаки собаки - лапы, ушки, хвост - а все равно недоразумение для умиления и тисканья.
Бернский простите зененнхунд (лень проверять правильное название) - мелкое неподъемное пушистое счастье. Шерсть еще нежная, и в глазах как всех овчарок-детенышей - озорство и тридцатьтри задуманные шалости.
Ну и такса-бешенная колбаса. Концентрированная энергия на коротких лапках.
В завершение субботы - пиво на кухне.
А в воскресенье муж косил траву на даче, а я гребла и нюхала, гребла и дышала.
Такова енотная судьба.
Потом фотографировала последний звонок. Последний звонок в спортивном зале, с выпускниками стоящими возле окна - бред полный. Потом мы поехали с этими взрослыми детьми в карьер на Стайки. Тоже чудесное место для фотоссесии (это я так напоминаю).
Еще потом получала щенячий восторг от двух щенков и взрослой бешеной колбасы. Шарпей - собака плюшевая игрушка. Морда в складку, жопа косолапит. Вроде как и все признаки собаки - лапы, ушки, хвост - а все равно недоразумение для умиления и тисканья.
Бернский простите зененнхунд (лень проверять правильное название) - мелкое неподъемное пушистое счастье. Шерсть еще нежная, и в глазах как всех овчарок-детенышей - озорство и тридцатьтри задуманные шалости.
Ну и такса-бешенная колбаса. Концентрированная энергия на коротких лапках.
В завершение субботы - пиво на кухне.
А в воскресенье муж косил траву на даче, а я гребла и нюхала, гребла и дышала.